Город мертвецов и другие истории (сборник) - Иван Грачев

– Нам нужно найти какой-нибудь рычаг, – вмешался Сержант.

– Думаю, если бы у нас был рычаг, то вопроса могло не быть, – ляпнул Писатель, о чем тут же пожалел. Сержант подошел к нему и обрушил вес и мощь своего взгляда на неподготовленные глаза Писателя.

– Думаешь, ты шутник? Так вот – это все, – он окружил жестом мир вокруг себя, давая представление о серьезности своих слов, – не шутка! Поэтому советую тебе не раздражать меня.

Писатель ничего не ответил, чувствуя, как дрожит его взгляд под натиском. Зрачки непроизвольно забегали, и он опустил глаза, выскальзывая наружу. За этим поражением наблюдали все присутствующие, отчего ситуация становилась еще более жалкой.

1.

Сержант не хотел насмехаться над умником-Писателем открыто, но, в глубине души, он видел, насколько жалок этот худощавый выскочка, который возомнил себя главным в команде, хранителем ключей. Проводив взглядом его спину, Сержант подумал, что, в другой раз, нужно будет забрать ключи себе.

– Дай попробую, – сказал Сержант, достаточно грубо отталкивая Врача от дверей.

Упершись в массивную плиту, он напряг все свои мышцы, до ноющей боли, пытаясь продавить, пробить себе путь наружу. Но дверь не поддалась, будто усилия даже самого могучего мужчины будут не более чем ударом ладонью по стене.

– Я не думаю, что сила здесь поможет, – тихо и спокойно промолвил Врач. – Посмотри – эта дверь вовсе не похожа на старую настолько, что может просто взять и заклинить.

Сержант ничего не ответил. Его голова была окутана туманом неизвестного происхождения – глаза слегка слезились, а дыхание то учащалось, то замирало на болезненном вдохе. Он не хотел, чтобы кто-нибудь заметил его недуг, думая, что это пройдет само по себе, но прошло уже достаточно времени, а вместо трезвости рассудка, появилось лишь тошнотворное головокружение и судороги в левой ноге.

– Тогда нужно найти что-то, что поможет открыть эту дверь. Я не собираюсь торчать в этом сыром тоннеле, – через некоторое время молчания сказал Сержант.

Конечно, он сказал так лишь для того, чтобы подчеркнуть свою неприязнь к этому месту – в тоннеле было достаточно тепло, можно даже сесть на пол и передохнуть, но в данный момент никто из присутствующих не хотел проверять этого.

Следующие полчаса пролетели в поисках различных механизмов, рычагов, чего угодно, что поспособствовало бы в продвижении к следующему этапу неизвестности.

Сержант остался у дверей, изредка толкая их с различной интенсивностью, то одну створку, то другую, а то – и обе одновременно. На самом деле, он хотел лишь остаться наедине со своей болью – тремор в ноге пьянил рассудок, Сержант стискивал зубы до треска в ушах, но боль отпускала лишь для того, чтобы снова нахлынуть с новой силой.

После нескольких глубоких вдохов-выдохов все отступило, оставив лишь дрожащую легкость по всему телу, словно после марафона. Мышцы немного расслабились, словно размокли от пота, и Сержант сделал несколько шагов к спутникам.

– Нашли что-нибудь? – стараясь скрыть дрожь в голосе, спросил он.

Врач, как ближайший к нему человек, удостоил вопрос лишь отрицательным поворотом головы. Он изучал стены, кирпичик за кирпичом, прощупывая и простукивая каждый миллиметр.

Остальные уже скрылись за поворотом, потому не слышали вопроса. Сержант был не на шутку раздражен их бесполезностью. Что они желают там найти? Сержант слышал лишь бормотание, отражавшееся от стен тоннеля, которое становилось лишь громче.

Сначала из-за поворота выплыла Актриса в своем неуместном красном платье и пиджаком Писателя поверх плеч, делавшим ее похожей на школьницу после выпускного, полного алкоголя и глупых поступков. Ее туфли торчали из карманов пиджака, как роговые наросты, а сумочка торчала из-под полы пиджака, покачиваясь, создавая ей теневой танец в неярком свете круглых ламп.

За Актрисой шел Клерк, сверкая своими круглыми очками, которые раздражали Сержанта так сильно, как звон в ушах, как чесотка, впрочем – как и их носитель. Жирдяй будто олицетворял собой все то, что Сержант когда-либо ненавидел, пусть и не помнил этого.

Фотограф шла в конце, как всегда сложив руки на груди, издалека становясь похожей на малолетку, из-за своего маленького роста. В глубине души, Сержант находил это куда более привлекательным, чем зрелая роскошь Актрисы, но он старался не думать об этом в подобной ситуации.

– Мы ничего не нашли, – сказала Фотограф, глядя в пол.

– Как будто вы пытались, – буркнул Сержант, едва слыша собственный голос из-за головокружения.

– Что? – недовольно вопросила Фотограф, поднимая глаза. – Да в чем твоя проблема? Если ты в форме и у тебя пистолет – это еще не значит, что можешь строить из себя крутого героя. Мы должны держаться все вместе, а не копить злость друг на друга. Писатель ушел, а у него ключи…

Но она не договорила, Сержант подошел к ней на расстояние вытянутой руки и грубо прервал:

– Если понадобится – придет, никуда не денется…

– Не меня ищете?

5.

Фотограф смотрела, как Писатель вышел следом за группой. На рубашке цвета неба, если смотреть сквозь грязные очки, появились темные разводы, как если бы он все это время лежал на грязном полу, превратившись в брата по несчастью для Врача. В руках он нес два стержня, похожие на обрезки трубы одинаковой длины. Подозрительный металл не был ржавым, его фактура лишь поглощала свет ламп вокруг, что выглядело немного жутковато. Два осколка темноты.

Пение металла звонко прокатилось по всему тоннелю, когда они упали на каменный пол. Писатель, не говоря ни слова, подошел к двери, даже не посмотрев на Сержанта, который оцепенел от происходящего, и начал шарить руками под дверью, вдоль нее, до самого верха, едва дотягиваясь до края.

Фотограф подошла к трубам, едва заметным на полу из-за своей нереальной черноты.

– Что это? – спросила она.

Никто не ответил.

– Вы что, глухие? – уже громче сказала Фотограф.

– Это ключи, – усмехнулся Писатель, не отвлекаясь от своего странного занятия. – Они лежали у тупика в тоннеле. – Он обернулся и, увидев, что все смотрят то на него, то на лежавшие предметы, сказал. – Да не бойтесь вы их. Видимо, они лежали в какой-то смоле, которая застыла очень ровным слоем. Именно поэтому никто не заметил этих труб в темноте.

Под «никто» он подразумевал Врача и Сержанта, или, что более вероятно, именно второго. Сержант понял значение последней реплики и едва заметно сжал кулаки.

Фотограф все больше боялась Сержанта, замечая в нем странные изменения, которые становились для нее все очевиднее с каждой секундой. Его мучал недуг, который он тщательно скрывал, но девушка видела покачивание в походке из-за сдерживаемой хромоты. Она сама удивлялась, как отчетливо может видеть своих спутников, не прощая ни малейших огрехов, скользя по их внешности и поведению взглядом, как объективом.

«Видимо, это профессиональное», – только и приходило ей в голову.

– Так что же нам делать с этими трубами? – спросил Клерк. Похоже, нетерпение выбраться на свободу так и чесало его во всех чувствительных местах. Он снова облизывал губы и потирал ладони.

– Когда я открыл дверь Клерка, то заметил, что с обратной стороны было отверстие, но не под ключ. И мне вспомнилось нечто подобное и у Актрисы. Мне кажется, что каждый мог выбраться из своей комнаты без посторонней помощи. Тогда я и понял, что если выберется лишь один, то ключ от этих дверей, – Писатель похлопал по металлическому ребру, – должен быть или здесь, или в тоннеле.

– Но здесь мы ничего не нашли, – пробормотал Сержант с хрипотцой в голосе и прокашлялся.

– Именно. И, кажется, я нашел нечто большее.

Фотограф подошла ближе к двери – ей было любопытно и, отчего-то, даже приятно наблюдать за этим мужчиной – не лидером, но достаточно смышленым, чтобы вести за собой людей благодаря совсем другим качествам, отличным от силы и воли. Но ее еще больше пугала возможная реакция Сержанта, и страх этот нарастал с каждым мгновением, стоило ей задержать взгляд на его лице, на косые линии бровей, что нависли над глазами в раздражении, на стиснутые то ли от боли, то ли от злости зубы.

Писатель молча указывал пальцем на две борозды в полу, в том месте, где лежали осколки камней и фрагменты досок, которые он убрал в сторону.

– Они открываются на себя, – тихо сказал Писатель, глядя на Сержанта.

4.

Когда пыль рассеялась по углам, опала к ногам, а звук, солидный и грузный, растворился в тишине, Актриса стала первой, кто прошел в холл. Так получилось случайно, но, сохраняя чистоту окутавшего незваных посетителей безмолвия, она, ступая босыми ногами по холодному камню, ничего не могла поделать с приступом любопытства.